Уроженец деревни Столба Жирятинского района Николай Иванович Кривченков хлебнул горя в годы войны полной чашей. Может быть, слишком большой для маленького человека, ведь начало войны совпало для него с началом жизни.
И через 76 лет после окончания войны пережитое в то страшное время живет в его душе неизбывной болью, складываясь в безыскусные стихотворные строчки:
…Лягу спать, а сон не йдет. Память не дает.
Сотни раз напоминает и с собой ведет…
Дети военного поколения взрослели рано. Они наравне со взрослыми боролись за выживание и, как могли, помогали старшим.
В сорок первом, когда фашистская нечисть напала на нашу землю, моему собеседнику было всего лишь пять лет, но он в подробностях помнит почти каждый день той тяжелой жизни.
— Наш дедушка был старый вояка — прошел в 1914-м Первую мировую войну, — вспоминает Николай Иванович, — и когда немцы стали захватывать соседние населенные пункты, он собрал всю нашу семью (мать, ее сестер, невестку, детей) на консилиум и настоял, чтобы мы все вместе перебрались в поселок Новая Эстония. Там жил дедов брат с семьей. Поскольку поселок стоял в лесу, дед был уверен, что немцы туда не сунутся и никто нас не тронет.
Однако все обернулось совсем иначе. Когда семья Кривченковых перебралась из Столбы в Эстонию, они узнали, что в поселке, в здании школы, на тот момент находился небольшой взвод красноармейцев — 28 солдат, которым руководили два лейтенанта. Как они там оказались, какие задачи выполняли — никто не знал. Местные жители общались с ними запросто.
— Да и мы, детки-малолетки, около наших солдатиков тоже крутились, — рассказывает Николай Иванович. — Все мы очень хотели побыстрее вырасти и стать на защиту Родины. И как было приятно, когда солдат тебе давал примерить свою пилотку!
Надежда на то, что немцы обойдут Новую Эстонию стороной, растаяла очень быстро. Взрослые вырыли во дворе дома, в котором их приютили, квадратную яму, чтобы прятаться на случай бомбежки. В один из дней, когда орудийная канонада стала раздаваться все ближе, красноармейцы собрали жителей поселка у магазина и предложили им разобрать имевшиеся в нем продукты питания и товары.
— Помню, мы, дети, зашли в магазин, а на полках уже ничего нет. Только нашли где-то ящик из-под обуви, полный значков. Счастью нашему не было предела! Нацепили на свои рубашонки их в несколько рядов и нарадоваться никак не могли!
Радоваться, правда, пришлось недолго. Где-то через полчаса на дороге из Воробейни показались люди — огромное количество. Подумали, что наши идут. Дети побежали навстречу. Но увиденное заставило остановиться. Это был мощный полк немцев, около тысячи человек. В мышиной форме, прикрытые ветками, кто на велосипедах, кто на машине, кто пешком, фашисты быстро продвигались в сторону поселка.
— Я что есть духу — домой, —вспоминает Николай Иванович. — Мать кричит: «Быстрее! Быстрее!». А я бегу и слышу вокруг себя хлопки картечи. Мы спрятались в вырытой яме, а солдатики наши вступили в бой с этой сворой. Схватка продолжалась минут сорок. Силы были не равны, а потом все затихло…
Через некоторое время немец обошел все дворы местных жителей, собрал женщин и стариков с лопатами, в том числе мою мать, и увел куда-то. Мы думали, что на расстрел, и заплакали в голос. Взрослые вернулись под утро — с опухшими лицами от слез, со стертыми в кровь руками. Оказалось, всю ночь они хоронили наших солдатиков. Захоронение было сделано тут же, у школы. Рядовых похоронили в общей яме, а офицеров по приказу немца — отдельно.
По недоразумению или халатности в советское время на месте захоронения воинов Красной Армии ни памятного знака, ни обелиска не поставили. Не раз поднимал этот вопрос Николай Иванович, будучи секретарем комсомольской организации столбянского колхоза «Восход». Поселок Новая Эстония перестал существовать около пятидесяти лет назад, и сведения об этой братской могиле так и не были официально задокументированы. Но воспоминания из далекого детства саднят душу нашего героя. Уже в наши дни он не раз обращался в разные высокие инстанции с просьбой увековечить память героев. Но пока никаких подвижек в этом вопросе нет.
— Никто из этих 30 воинов приказа главнокомандующего «Ни шагу назад!» не ослушался, — отмечает Николай Иванович. — Они не сбежали в лес, не сдались немцам, а приняли свой последний смертный бой. Это подлость какая-то, что даже креста на их могиле сейчас нет!
Несмотря на то, что с тех пор прошло восемь десятков лет, Николай Кривченков хорошо помнит место их захоронения и смог бы его найти и указать.
В Новой Эстонии семья Николая прожила недолго. Стало понятно, что от немцев теперь не спрятаться, поэтому они решили вернуться в родную Столбу. Три года продолжалась немецкая оккупация. Взрослые и дети не жили, а выживали. Кривченковых от голода спасла коровка-кормилица. Но когда наши начали бить фашистов «и в хвост, и в гриву», оккупанты приказали жителям деревни взять все самое необходимое и погнали стариков, женщин и детей в Жуковку. Столбянцы не знали, что в лагерь заключали всех жителей населённых пунктов, подлежащих сожжению.
Кривченковы по приказу оккупантов прихватили свою корову, навьючив на нее свой нехитрый скраб. Всю дорогу и старикам, и детям пришлось идти пешком, а это 30 км. Мать крепко держала Колю за руку, несмотря на мольбы сына отпустить его, чтобы немножко посидеть и отдохнуть. Останавливать колонну ради них никто не собирался. По прибытии в Жуковку корову у семьи отняли и поселили под открытым небом за колючей проволокой. Так наш герой стал невольником концентрационного лагеря.
После процедуры фильтрации узников отправили на железнодорожную станцию, затолкали в эшелон и повезли в белорусский город Кричев. Там рассадили по грузовым машинам и развезли к местам работы. Кривченковы попали в белорусскую деревню Луты на торфяники. Это был адский труд. Женщинам приходилась целыми днями работать в глубоких ямах по пояс в воде. Из спецобмундирования — высокие резиновые бахилы.
С теплом и благодарностью Николай Иванович вспоминает семью Сербенковых, к которым подселили столбянских узников. Хозяйка не делала различий между своими и чужими детьми, каждый кусочек хлеба делила поровну. Когда пришла счастливая весть об освождении Брянщины от оккупации, провожала как родных, со слезами на глазах, и даже отдала постояльцам своего теленка.
Немало мытарств пришлось преодолеть Кривченковым при возвращении домой. Николай с бабушкой и дедушкой, тетями и их детьми отправился в родную Столбу на перекладных. Часть пути они проехали на попутных военных машинах, часть прошли пешком. Попали под бомбежку, в которой погибла одна из родственниц. А мать Николая Ивановича из Белоруссии до Столбы шла пешком и все-таки привела к родному порогу подаренного теленка. Только вместо дома всех их встретило пепелище.
Мирная жизнь тоже принесла нашему герою немало испытаний. Николай пошел учиться в школу. С 12-13 лет все дети тогда работали в колхозе — помогали взрослым. Они на волах возили дрова, сено, снопы, за плугом стояли.
— Помню, как мы, дети, наперегонки бежали к бригадиру, чтобы выпросить вола полавоче, чтобы не дурил, — говорит Николай Иванович. — А то в болото залезет, и не удержишь. Сколько мы от этой скотины плакали, представить трудно! На каникулах с женщинами да стариками на поле мы весь световой день работали.
По окончании семилетки Николай отучился на механизатора в поселке Сельцо. Очень хотел ехать на целину, но весь выпуск отправили работать на свои моторно-тракторные станции.
Работали тогда на убитой довоенной технике, в жару и мороз — машины были без стекол. Одежки тоже справной ни у кого не было. Но мой собеседник с ностальгией вспоминает, как общими усилиями селяне под руководством талантливого руководителя Сергея Клещикова поднимался из руин столбянский колхоз. Как они построили новые животноводческие помещения, крытый ток, пилораму. Как в деревне возвели баню, появились свой радиоузел и электростанция, как посадили прекрасный сад, а в озеро запустили рыбу. Трудно представить, что Столбу впереди ждала грустная судьба многих покинутых деревень.
Очень давно Николай Иванович живет в городе Брянске. Но дело своей жизни никогда не бросал — 51 год он проработал трактористом в ОПХ «Брянское». Пахал землю, сеял хлеб, косил траву.
— Если учесть, что обычно у меня был 16-часовой рабочий день, — с улыбкой говорит ветеран труда, — то стажа на все 75 лет наберется! Спал я по 3 часа в день.
И прибавил стихами:
Как мог все это пережить?
Терпел. А куда деться.
Солнце радость мне давало
И помогало греться…
Я хлеб растил,
Насколько мне хватало сил!
А еще Николай Иванович вырастил двух прекрасных сыновей. У него есть два внука и две внучки и уже подрастает один правнук. Родные и близкие окружают его заботой и вниманием. И хотя мой собеседник давно на заслуженном отдыхе, до сих пор без дела сидит — любит трудиться на своем огородном участке.
8 мая, в канун праздника Великой Победы, Николай Иванович отмечает свой 85-летний юбилей. Его жизнь — это пример самоотверженности, стойкости, трудолюбия и всепобеждающего жизнелюбия. Каждому из нас нужно учиться этому у старшего поколения. Шлём ему низкий поклон и желаем доброго здравия, бодрости духа еще долгие годы.
В ходе ремонта в здании была установлена новая крыша, усилены несущие конструкции, заменены ...
Примером для молодежи является Эдуард Лукошюс — доброволец, отправившийся на фронт, сын ...
В поселках Локоть и Погребы Брасовского района Брянской области в прошлом году были капитально ...
Также она воспитала Героя Советского Союза Григория Федоровича Артемченкова. Нынешние ...
Он уже носит имя Героя Российской Федерации Эдуарда Сильвестровича Лукошюса. На его возведение ...
Его цель — оценка благоустройства населенных пунктов района, сельского хозяйства, ...
