О судьбе поселка Новая Эстония в Жирятинском районе рассказал Александр Алоян

До 1974 года в Жуковском районе Брянской области находился посёлок Новая Эстония. В годы Великой Отечественной войны его жители внесли достойный вклад в партизанское движение на Брянщине. Посёлок основали в XIX веке сыны и дочери Эстонии. Тех, кто в нём жил, трудился, воевал, ещё помнят брянские старожилы. Но мало кто знает, что в современной Турции у брянской Новой Эстонии был родной брат — село Ново-Эстонка. Его тоже основали выходцы из Эстонии. И что ещё интересно — после Второй мировой войны брянские и турецкие эстонцы вернулись на историческую родину. И, может быть, сейчас их потомки ходят по одним улицам и не знают об этом…

ПАСТОР ИЗ ОРЛА

Вторая половина XIX века в Российской Империи была отмечена массовым выездом эстонцев за пределы их малой родины. В источниках сообщается, что главной причиной послужила высокая арендная плата и цена за землю в Прибалтике. Эстонцы селились на Псковщине, Брянщине, Кавказе, в Крыму, Сибири. Это очень интересная тема!  Она ещё ждёт своего исследователя.

Брянский посёлок Новая Эстония возник как группа хуторов в составе Княвичской волости Брянского уезда Орловской губернии. Ближайшим к ним населённым пунктом с русским населением была деревня Столба. Колонисты начали с нуля. Много трудились — распахали землю, посадили яблоневые сады. С русскими соседями жили мирно и
дружно. Ведь тем, кто честно зарабатывает свой хлеб, делить нечего. В документах царского времени брянских эстонцев называли — хуторяне-эстонцы, эстонцы-колонисты. По вероисповеданию делились на православных и лютеран. По данным на 1912 год, православные эстонцы имели 26 дворов, а лютеране — до 50. И те, и другие, имели свои приходы.

Населения эстонских хуторов росло. Об этом свидетельствует уникальный документ за 1912 год, предоставленный автору известным брянским краеведом Валентином Немцовым «Доклад №37 об учреждении земского училища в районе расселения эстонцев-хуторян в Княвичской волости». В нём сообщается, что эстонцы обратились в Земскую управу с ходатайствами об открытии двух однокомплектных земских школ для православных и лютеранских детей. От православных эстонцев уполномоченными выступили — Карл Янов Митт и Александр Андреев Симсон. Что интересно, эстонцы-лютеране указали, что школа им нужна ещё и для того, чтобы приглашенный в неё учитель имел бы также духовное звание — кистера для удовлетворения их религиозных потребностей (цитата) «в отправлении церковных служб, похорон, крещения и других обрядов лютеранского исповедания». В кистере эстонцы сильно нуждались, так как пастор из Орла (цитата) «раз в год приезжал».

Земская управа, обсудив оба ходатайства, пришла к выводу: «…признала их заслуживающими удовлетворения и потому имеет честь предложить Земскому Собранию ассигновать потребные денежные суммы на хозяйственное содержание (по 200 руб.) и снабжение учебными принадлежностями (по 40 руб.) на предложенные к открытию две однокомплектные школы». Данное решение Земская управа приняла с дальним прицелом: в православной школе должны были также учиться русские дети из деревни Столба.

РУССКАЯ СУПРУГА

Революция 1917 года и Гражданская война прошла по людским судьбам гигантским катком, не выбирая национальности. В 1920-м, с переходом страны на систему сельсоветов, эстонские хутора в Княвичской волости вошли в состав Новоэстонского сельсовета. А в 30-х годах, на волне колхозного строительства, советская власть повела по всей стране наступление на эстонские хутора как на пережиток частной собственности. Людей сгоняли в колхозы. Это было тяжёлое время. Кого-то заклеймили кулаком и подвергли репрессиям. На брянской земле на месте эстонских хуторов возникли три посёлка — Выитлус (в переводе с эстонского «борьба»), Старая и Новая Эстония.

В 1937 году Брянщина вошла в состав новообразованной Орловской области, а ещё через два года эстонские посёлки передали в состав Жирятинского района. В июле 1941-го враг всё ближе подходил к границам Орловщины. Под палящим солнцем эстонцы плечом к плечу с жителями района копали рвы и окопы. Им помогала приехавшая из Москвы молодёжь. В августе через Жирятинский район пролегла линия фронта. После месяца упорных боёв и отступления частей 50-й армии Брянского фронта район вошёл в зону боевой деятельности партизанских формирований Клетнянской партизанской группировки.

Весной и летом 1942-го в Новой Эстонии и Витлусе базировались подразделения партизанского отряда «За Родину» под командованием политрука Ивана Александровича Понасенкова и отряда специального назначения «Славный» под командованием старшего лейтенанта Анатолия Петровича Шестакова. Отсюда партизаны уходили на боевые операции и диверсии. Вскоре немцы начали готовить против клетнянских партизан первую широкомасштабную карательную операцию. Ей предшествовали авианалеты вражеской авиации.

Запись в партизанском дневнике бывшего начальника штаба спецотряда «Славный» Михаила Ивановича Оборотова от 1 июля 1942 года: «Стоим всем отрядом в д. Витлус, раскинутой на лесной поляне с небольшим полем, население в деревне эстонцы. В деревне днём стало опасно оставаться, так как бомбят немецкие самолёты. На день выходили в лес, а вечером возвращались».

Под ударами превосходящих сил карателей понасенковцы и шестаковцы ушли на юг, в Мамаевский лес. Бывший начальник санчасти спецотряда «Славный» Илья Юльевич Давыдов в своих мемуарах «Юность уходит в бой» сообщает, что немцы за провал операции выместили зло на мирном населении. Среди сожжённых дотла населённых пунктов была и Новая Эстония.

Но жители Жирятинского района продолжали помогать партизанам — давали кров, продовольствие, собирали разведданные. В партизанах воевал эстонец Евгений Иванович Берлин, работавший до войны зоотехником. Он погиб в 1942-м в бою с карателями. Его русская супруга Галина Ивановна, в девичестве Зройщикова, тоже была в партизанах.

В сентябре 1943-го пришло долгожданное освобождение. Воинов-освободителей встречали со слезами радости. Наступил период восстановления народного хозяйства. Шли
годы, подрастали дети, эстонские посёлки передали в состав Жуковского, а деревню Столба — Клетнянского районов.

ОСТАЛИСЬ НАВЕКИ

А теперь, уважаемые читатели, давайте перенесёмся от Брянска на 1550 километров на юг, на просторы Армянского нагорья. Точкой отсчёта истории турецкого села Ново-Эстонка считается 1877й. В тот год части Кавказской армии под командованием Наместника Его Императорского Величества на Кавказе, Великого князя Михаила Николаевича взяли штурмом город-крепость Карс. Его история уходит во времена Древнего мира. Город возник в излучине реки Карс, на высоте 1760 метров. Когда-то это был армянский город Ванандат. Через него шли международные торговые пути — из Европы в Индию, с Кавказа в глубины Ближнего Востока. Кто только сюда не приходил с огнём и мечом — греки, сельджуки, монголы, персы. А в 1514 году город завоевали турки-османы. Для местных христиан наступили чёрные дни гнёта.

После 1829 года, в связи с приближением русской границы, оттоманское правительство вложило в оборону города огромные средства. Каменные форты строили лучшие британские военные инженеры. В огромной Османской империи крепость считалась непобедимой твердыней.

Вечером 5 ноября 1877 года в свете полной луны русские воины ринулись в атаку под градом шрапнели и пуль. Противник упорно оборонялся. Штурм шёл 11 часов! Это была великая победа! Павших похоронили на равнине, в пригороде Карса. Место назовут — Братские могилы. Позже рядом с ними построят военный собор и установят памятник.

За четыре дня до штурма Главнокомандующий Кавказской армией, Наместник Кавказа, Великий князь Михаил Николаевич подписал приказ об образовании Карсской области. После окончания войны основная часть местных мусульман, не желая жить под властью неверных, ушла в Турцию. В те дни карсская земля представляла собой печальное зрелище: целые городские кварталы и населённые пункты опустели. И вот тогда царские власти начали проводить переселенческую политику, стимулируя её освобождением от налогов, предоставлением кредитов, бесплатным образованием и другими льготами. Огромная заслуга в этом деле принадлежала Наместнику Кавказа Михаилу Николаевичу. Всех пребывающих стали называть нововселенцами.

При изучении материалов на данную тему диву даешься. На карсской земле помимо армян, греков, грузин, татар, курдов-езидов поселились русские-молокане, русские казаки с
Кубани, чехи, немцы, поляки, эстонцы, евреи. А по данным за 1912 год, в окрестностях Карса даже жили подданные Швейцарии. Они владели молочными фермами и занимались производством сыра.

К слову, для автора этих строк тема карсских нововселенцев глубоко личная. В 1878 году в карсскую землю из Турции, через перевал Агрыдагского хребта, пришёл в числе курдов-езидов мой прапрадед по имени Ало, основавший нашу фамилию — Алоян.

ХРАБРЫМ
СУДЬБА ПОМОГАЕТ

Для сынов и дочерей Эстонии карсская эпопея началась в апреле 1885-го. В тот год на железнодорожную станцию уютного эстонского городка Раквере, что в 100 километрах от Таллина, подали состав из 10 вагонов. Посадка пассажиров была необычной. Помимо чемоданов и плетёных корзин с едой, в вагоны грузили тёплую одежду и обувь, посуду, сельхозинвентарь. И вот пробил станционный колокол. Паровоз зашипел, состав дёрнулся и тронулся в путь. Пассажиры, и стар и млад, припали к окнам. Тогда никто не знал, что кто-то из них видит родную землю последний раз.

Состав прибыл на станцию Ростова-на-Дону. Здесь начинается Кавказ. И здесь нововселенцы пережили первое испытание: царские власти объявили, что свободных земель на Северном Кавказе нет. Пассажиры приуныли, и было отчего — столько проехать, а тут ещё заканчивалось продовольствие и деньги. Помогли местные власти. Потом пришло известие: свободные земли есть в Закавказье, в Карсской области. Перезимовав, нововселенцы весной 1886 года тронулись в долгий и трудный путь. В то время железную
дорогу Тифлис-Александрополь-Карс ещё не построили.

К слову надо отметить, ракверские эстонцы не были первопроходцами в освоении кавказских земель. Их единокровные братья в 1867 году основали в Карачаево-Черкесии, на
реке Маруха, посёлок Марухо-Эстоновский, взяв в аренду земли у местных казаков. И жили там до 1923 года, пока не переселились на равнину в Краснодарский край.

РОДНИКИ
С ХРУСТАЛЬНОЙ ВОДОЙ

Армянское нагорье — красивый и суровый край. Он так не похож на Эстонию с её соснами и дюнами. В мае 1886 года колонна нововселенцев из 282 человек прибыла на место. Карсская область находилась на особом военном положении. Хуторов в ней не было. Населённые пункты разрешалось создавать только компактно и не менее чем из 50 дымов (крестьянских дворов). Эстонцам дали землю в хорошем месте: в шести километрах к югу от Карса, на правом берегу реки Кобчах, у подножия двух гор — Орёл и Кобчик, где бьют родники с хрустальной водой. Нововселенцы со свойственной эстонцам вдумчивостью и трудолюбием взялись за работу. Карсская земля плодородна, но требует больше сил в обработке. Эстонцы переняли местный способ вспашки на волах. Шли годы. Вместе с тяжёлым трудом пришло благополучие: были построены добротные дома, коровники, кузни, мельницы, церковь, одноклассное сельское училище. В 1910 году его смотрителем был Афанасий Кандаров. По данным на 1 января 1913 года, в селе находилось 89 дымов с населением 229 душ (149 мужского и 140 женского пола). Все исповедовали лютеранство.

Карсская область, в отличие от губернии, имела иное административно-территориальное деление: вместо уездов — округа, вместо волостей — участки. Ново-Эстонка до 1918 года
входила в состав Ново-Эстонского сельского общества Магараджикского сельского округа Карсского участка Карсского округа. Интересная подробность! В Памятных книжках и
Адрес-календарях Карсской области село указано как Ново-Эстонка, а на царских картах — Ново-Эстонское. Лучше использовать первый топоним. Ведь Памятные книжки издавал официальный орган — Карсский областной статистический Комитет под председательством Военного губернатора Карсской области.

ЖИТЬ ЛЕГЧЕ НЕ СТАЛО

Эстонцы жили в интернациональном окружении: в соседних селах Александровка и Владикарс — русские-молокане, в Азате и Магараджике — греки, в Петровке — немцы-лютеране.

В 1914 году началась Первая мировая война. Карсский округ оказался в прифронтовой зоне. Если бы не великий подвиг русского солдата, то 3-я турецкая армия ещё в декабре 1914-го могла захватить Карс и его окрестности. В ходе великой Сарыкамышской битвы противник был разгромлен и отброшен. Но в апреле 1918 года снова пришла беда. На волне развала Кавказского фронта турецкая армия начала наступление на Карс. На его подступах развернулись ожесточённые бои. Часть эстонцев бежала на Северный Кавказ, а часть осталась. В 1921-м большевики передали Карсскую область правительству кемалистов.

Русских и эстонских крестьян турки не тронули. Им позволили жить в своих сёлах, но только гражданами Турции. Самым тревожным в их жизни периодом был 1941-1943 годы. Турецкое командование стянуло в приграничные районы с Советским Союзом, включая провинцию Карс, огромную военную группировку. И только победа в Сталинградской битве остановила турецких правителей от вторжения в советское Закавказье. После войны жить легче не стало. Проблем в Турции хватало: холодная война, экономический кризис, военные перевороты, курдская проблема, массовая эмиграция.

ЭПИЛОГ

У брянского посёлка Новая Эстония и турецкого села Ново-Эстонка схожие судьбы. После войны брянские эстонцы стали уезжать на историческую родину. В их числе была Галина Ивановна Берлин, уехавшая к родственникам мужа. Турецкие эстонцы тоже начали разъезжаться, кто куда — в Стамбул, ФРГ, Эстонскую ССР. Когда в брянских Старой Эстонии и Выитлусе угасла жизнь, автору установить не удалось. Но одно известно точно: в 1974-м на карте Быковичского сельсовета Жуковского района осталась только Новая Эстония. Чиновники посчитали посёлок неперспективным и исключили из учётных данных.

А вот турецкую Ново-Эстонку с оттоком населения начали заселять турки. В 1960-м местные власти переименовали село в Караджаорен. В 70-х его посетил известный эстонский лингвист, дипломат и писатель Ааранд Роос. Его путевые заметки «Jumalaga, Kars ja Erzurum» изданы в Таллине в 1992 году. А в 2002-м эстонский ежедневный таблоид «Ohtuleht» («Вечерняя газета») разместил у себя на сайте репортаж Элмара Отса. В нём сообщается, что в Караджаорене из эстонцев остались только 60-летняя женщина по имени Ольга, её малолетняя внучка Мелисса и два сына — Август и Петро. У всех фамилия Албук. По-эстонски немного говорит только Ольга. Эстонская церковь в селе пришла в запустение. В ней турки оборудовали коровник. А рядом с эстонским кладбищем построили сахарный завод. Старые могилы зарастают бурьяном.

Время неумолимо. Империи рухнули. Сменяются поколения. И сегодня историю эстонских нововселенцев хранят старые погосты да молчаливые стражи — вековые брянские сосны и карсские горы.

Александр АЛОЯН,
член Союза журналистов России,
военный историк, автор книги
«Пароль «Арарат», г. Орёл